Ради притока российских туристов власти КНДР решили сделать русский язык одним из ключевых инструментов развития туризма. В Пхеньяне утверждена новая языковая стратегия, в рамках которой планируется масштабная подготовка местных кадров, способных свободно общаться с приезжими из России. Предполагается, что знание русского станет обязательным для работников, занятых в туристической отрасли и обслуживании гостей.
О новой политике объявил премьер-министр Ким Ток Хун. По его словам, стране необходимы специалисты с серьезной лингвистической подготовкой, которые смогут сопровождать иностранцев, объяснять им местные реалии и обеспечивать комфортное пребывание. Ставка делается в первую очередь на русский язык, так как именно россияне сегодня рассматриваются как один из наиболее перспективных потоков туристов.
Для российских путешественников это означает, что поездки в Северную Корею могут стать заметно удобнее. В будущем им обещают общение на понятном языке в магазинах, на рынках, в отелях, ресторанах и кафе. Туристов планируют сопровождать русскоговорящие гиды, что позволит без труда понимать экскурсионную программу, задавать вопросы и получать более полное представление о стране.
Особое внимание хотят уделить торговле и сфере услуг. Продавцов и обслуживающий персонал намерены обучать базовым и профессиональным фразам на русском: от обычных приветствий и помощи в выборе товара до подробных консультаций. В турсфере это должно снять часть барьеров и сделать поездки не только экзотическими, но и менее стрессовыми с точки зрения бытовых мелочей.
Однако сам факт упрощения языкового общения не отменяет главной особенности КНДР — она по-прежнему остается одной из наиболее закрытых стран мира. Въезд осуществляется строго по организованным турам, маршруты заранее согласовываются, а самостоятельные прогулки сильно ограничены. Туристам приходится учитывать специфические правила поведения: от запретов на определенные фото- и видеосъемки до строгого отношения к высказываниям о политике и руководстве страны.
Именно эта закрытость и жесткий регламент часто отпугивают часть потенциальных путешественников. Даже интерес к необычной культуре, архитектуре и быту Северной Кореи порой уступает опасениям нарушить правила по незнанию. Власти КНДР, судя по заявленной языковой политике, рассчитывают сгладить эти страхи хотя бы в той части, которая связана с человеческим общением и возможностью разобраться, что можно, а чего нельзя делать на месте.
Контрастно на этом фоне выглядит колеблющаяся политика страны в отношении иностранных гостей. В конце февраля 2025 года КНДР впервые с начала пандемии коронавируса официально открыла въезд для туристов из западных стран, но уже спустя несколько недель это решение было пересмотрено. Фактически короткий период послаблений завершился новым витком ограничений, что еще раз подчеркнуло непредсказуемость туристического курса Пхеньяна.
Одновременно с этим российское направление, напротив, получило дополнительный импульс. Совместно с туроператорами власти Приморского края разработали и начали продвигать программы летних туров в Северную Корею. Основная ставка делается на жителей Дальнего Востока — их географическая близость и растущий интерес к соседним странам делают такие поездки логичными и относительно доступными.
С запуском языковой программы у российских туристических компаний появляется дополнительный аргумент в пользу туров в КНДР. Возможность общения на русском языке помогает формировать образ направления как более понятного и контролируемого. Туристы, которые ранее опасались, что не смогут объясниться с местными жителями или гидом, теперь могут рассчитывать на более комфортный сервис и чувство безопасности за счет ясной коммуникации.
Русский язык для КНДР — не только туристический инструмент, но и элемент политико-экономического сближения с Россией. В условиях растущего сотрудничества между странами развитие языковых компетенций выглядит логичным продолжением уже существующих контактов в области торговли, транспорта и образования. Туризм здесь становится видимой витриной этого партнерства: организованные поездки, двусторонние программы и обмены туристами формируют более плотные связи на уровне обычных граждан.
Сами поездки в Северную Корею, даже при наличии русскоязычного сопровождения, вряд ли станут походить на классический пляжный отдых. Это, скорее, формат познавательно-экскурсионных туров с четко выверенной программой: посещение памятников, музеев, знаковых мест, поездки в прибрежные или горные регионы, знакомство с местным бытом в строго отобранных локациях. Русскоговорящие гиды в таком формате играют ключевую роль: они не только переводят, но и помогают туристам ориентироваться в правилах и нормах поведения.
Важно понимать, что развитие русскоязычной инфраструктуры не отменяет необходимости внимательно готовиться к поездке. Туристам по‑прежнему придется изучать требования к визам, правила ввоза техники, наличных и личных вещей, а также особенности мобильной связи и интернета, которые в КНДР сильно отличаются от привычных. Но теперь значительная часть этих нюансов сможет объясняться уже на русском языке, что уменьшает риск недоразумений в пути.
Для самих северокорейцев, особенно жителей Пхеньяна и приграничных регионов, новая языковая политика может стать шансом на профессиональный рост. Владение русским языком вероятно станет преимуществом при устройстве на работу в отели, туристические компании, рестораны, транспортные службы. В долгосрочной перспективе это формирует новый пласт специалистов — переводчиков, гидов, менеджеров туриндустрии, ориентированных именно на российский рынок.
Можно ожидать, что при успешной реализации программы обучение русскому языку со временем выйдет за рамки только столичных учреждений. Вслед за Пхеньяном и крупными городами отдельные туристические зоны, природные и исторические объекты также могут получить русскоязычный персонал. Это откроет возможность расширять маршруты и предлагать более разнообразные туры — от стандартных столичных экскурсий до поездок по менее известным регионам страны.
Тем не менее, ключевым фактором для роста турпотока останется не только языковой комфорт, но и степень открытости самой страны. Если КНДР сохранит жесткий контроль над передвижением и доступом иностранцев к информации, многие путешественники по-прежнему будут воспринимать поездку как редкий и специфический опыт, а не как массовое направление. В таком контексте знание русского языка станет, скорее, инструментом для облегчения общения в рамках существующих рамок, чем сигналом к кардинальному смягчению внутренней политики.
Таким образом, новая языковая стратегия КНДР делает ставку на российских туристов как на наиболее реальных и предсказуемых гостей в ближайшие годы. Русский язык должен стать мостом, который соединит строго регламентированную реальность Северной Кореи с ожиданиями путешественников из России, ищущих необычные маршруты, но не готовых мириться с полным отсутствием понимания и диалога на месте.